|
Светлана
Макаренко
"Уильям,
Принц Уэльский"
 Он
родился утром 21 июня 1982 года. И первый день его жизни был
солнечным, что редкость для туманной и почти всегда дождливой
страны. Страны под названием Англия.
Через
несколько недель его крестили одной из парадных зал старинного
дворца. При крещении дали имя: Уильям-Артур-Филипп-Луис. Длинное
родовое имя, хранящее память и о дедах и о более далеких пращурах,
таких, как Рыцарь круглого стола, Король Артур. Родители любили
его до безумия - оба, хотя отец умудрялся при всем своем внимании
к первенцу, сохранять суровый вид.
Он рос
спокойным, почти не плакал по ночам, как бы жалея свою нежную,
хрупкую маму. Он успокаивался на ее руках, безмятежно сосал
палец, удивленно уставясь на непонятные огромные чудовища,
сверкавшие каждые пять минут бликами солнечного света - фотокамеры
и фотоаппараты. Его начали фотографировать с первых дней младенчества.
Еще бы! Наследный Сказочный Принц.
Он поймет
это позже и вся тяжесть старинного имени, долга, титула постепенно
упадет на его еще неокрепшие плечи, а пока ему просто любопытно,
что такое происходит вокруг: он пытается ползти по зеленой
траве лужайки, но теплые руки матери останавливают его, потом
он видит, что она потихоньку ползет следом, он слышит ее нежный,
как всегда чуть-чуть нервно-взволонованный голос, он привык
к нему... И почти сразу властные нотки в голосе отца: "Вилли,
вернись! Дайяна, что такое?! Он выпачкается! И тихий шепот,
почти про себя: "Прекратите баловство! Разве не видите?
Опять снимают!" И сильные руки отца ловят его и останавливают
ползучее младенческое любопытство. В чем-то тихо оправдывается
мать, он видит ее улыбку. Отец пытается отвернуться, сделать
вид, что рассердился, но глаза от этой улыбки сразу теплеют,
как бы тают. Вилли много раз видел подобное воздействие улыбки
матери - то сияющей, как солнце, то чуть-чуть виноватой, озорной,
сквозь смех, слезы, грусть...
Она будет
грустить все чаще, все чаще будет стараться, чтоб он не замечал
ее слез, отворачиваться, шептать ему, несмышленому: "Все
в порядке, Вилли, все хорошо!" - и крепко прижимать к
себе, обнимая.
Он растет
и озорничает. Как все мальчишки. Прячет в унитазе новые туфли
отца и хохочет, когда видит, как прислуга вместе с матерью
сбивается с ног в их поисках! Любит возиться с отцом в саду,
возвращается перепачканный, предвкушая удовольствие теплой
ванны и того, что и мама и папа будут вместе стараться смыть
с него грязь и забудут, хотя бы на час, о том, что нужно ссориться,
выяснять все время что-то, разговаривая громкими голосами,
а порой, и посуду разбивая....
Он взрослеет.
Когда ему исполняется 11 лет, он получает первое церковное
причастие, и ему официально присваивается родовой титул Принца
Уэльского и права на владение замком в графстве Корноуэлл.
Это его наследные земли. Он бывал там не раз с отцом и видел,
как бьется море о суровые скалы, как кричат чайки... Море
может быть нежным, оно меняет цвет, как глаза его мамы...
Его любимой мамы.
Он чувствует,
что мама несчастна, но почему? ...Этого они с братом Гарри
- тот на два года младше - понять никак не могут. Они только
испуганно затихают в своих кроватках, пытаются укрыться с
головой, чтобы не слышать, как кричит раздраженно отец и рыдает
мать. Они знают, что от бури утром не останется следа, она
затаится тихой тенью только в огромных синих глазах, что всегда
с тревогой следят за ним и Гарри и видят все на свете.
Почему
несчастны два самых любимых на земле человека? Взрослея, он
все больше задумывался над этим и не мог отыскать ответа на
вопрос... С отцом так интересно лазить по скалам в Шотландии,
ловить в ледяных ручьях форель, гоняться за бабочками, ездить
на велосипеде, кататься на машине! Он знает так много, и так
увлекательно рассказывает о старинных башнях, замках и часовнях,
он и сам построил не одно здание, ведь он не только Принц,
а еще архитектор! В его комнату надо входить только постучавшись
и ни в коем случае не поднимать разбросанные на полу журналы
и книги.
С ним
можно вести самые разные разговоры, на всякие темы, интересные
для подрастающих мальчиков, но он редко бывает дома, а на
выходные уезжает и вовсе, часто при этом громко хлопая дверью,
они остаются втроем. С мамой, которая плачет. Сердце его разрывается
от боли, когда он видит ее слезы. Так хочется защитить ее
и уберечь! Вот стать бы полицейским и охранять ее, чтоб никто
не смел обидеть. Но Гарри, услышав об этой его мечте заявит:
"Ну да! Никаких полицейских! Ты будешь королем!"
Ох, это
королевство! Куда интереснее играть с мамой в теннис, плавать
в бассейне, навещать друзей, особенно семью подруги матери,
Керолайн - так весело играть с детьми!
Но он
уже знает, что не все дети могут быть так здоровы и благополучны,
как он и Гарри. Мать много раз брала их с собою в больницы
и приюты, где дети - тихие, не шумят, не бегают, часто целыми
днями лежат в постелях или сидят в инвалидных креслах. Как
Виктория, которой они с Гарри старательно писали письмо. Мама
рассказывала им, что у девочки больны почки, ей предстоит
серьезная операция, но она улыбается, не покидая кровати,
старается что-то рисовать. У нее замечательная улыбка! Мама
показывала фото. Они с Гарри написали, что гордятся Викторией
и восхищаются ее мужеством.
Так же,
как и маленькой Даниэлой Стефенсон. У нее больное сердце,
но кто вспоминает об этом, когда видит ее ямочки на щеках
и озорные веселые глаза ?! В школе, где он учится, тоже немало
таких детей, и он вместе с братом Гарри изо всех сил старается
им помочь.
Где-то
в глубине души он всегда прятал страх того, что родители расстанутся...
Ему попадались на глаза газеты, где рядом с именем отца упоминалось
имя Камиллы Боулз. Мама сердилась, отец отводил глаза, если
он пытался расспрашивать.
Но позже
мать скажет им, повзрослевшим, когда разразится скандал вокруг
развода: "Ваш отец - мужественный человек! 15 лет любить
одну женщину и не побояться сказать об этом всему Миру - это
что-то!" Но с какой болью она скажет это!
В 1995
году он поступает в Итон, полностью погружается в серьезную
учебу, занятия спортом, поступает в бейсбольную команду, занимается
плаваньем, но известие о разводе родителей не застает его
врасплох, как думают некоторые педагоги. Он первый узнал об
этом. Мама приехала и рассказала ему обо всем, не оправдываясь
и не защищаясь. Она и раньше говорила ему, что когда рушится
семья - виновны оба. "Но прав тот, кто больше страдает"
- пытался он возразить, но вовремя сдержал себя. "Мой
мыслитель!" - ласково улыбнулась она. "Я по-прежнему
люблю твоего отца!" - вдруг сорвется с ее губ и все вопросы,
которыми он готовился засыпать ее, останутся невысказанными.
Она спросила его, чуть заметно волнуясь, как он отнесется
к тому, что ее перестанут теперь называть "Ваше Высочество",
он ответил: "Мне все равно как тебя будут называть. Ты
- Мама!" Ответ достойный будущего короля.
Они по-прежнему
вместе будут проводить каникулы - чаще с нею, чем с отцом,
- кататься на водных лыжах, южных странах - Ницца, Италия,
Испанские острова - Майорка, Гибралтар. Или, наоборот, щурить
глаза от слепящего снега на альпийских вершинах. Или преодолевать
бурные перекаты горных речек Канады на байдарке. Как критиковали
маму-принцессу за то, что она рискует жизнью детей! Он с улыбкой
читал об этом в газетах.
Но две
недели каникул пролетали быстро и надо было возвращаться в
родной, но часто дождливый Лондон, или к бабушке, в королевскую
резиденцию Бэлморал. Мама, озабоченная и хмурая, торопилась
то в Южную Африку, то в Боснию, где от взрывов мин погибали
дети. Он читал об этом. Это тревожило его. Он сжимал теплую
руку матери, смотрел в ее огромные глаза, где однажды пропало
навсегда его сердце, обещал присматривать за Гарри, который
топтался тут же, за отцом... Ее все это волновало, отец часто
пренебрегает здоровьем, а ведь у него несколько раз бывали
переломы руки и ребер - падал с лошади. Он улыбался про себя.
Точно о том же просил его отец, когда они оставались с матерью
или проводили с нею каникулы. А потом он в одиночестве бродил
по комнатам Кенсингтонского Дворца, вглядываясь в картины
на стене, зеркала, где может быть сохранилось еще ее отражение...
Вот на этом стуле она сидела, вот телефон который она брала
в руки накануне вечером, чтобы позвонить отцу и спросить,
как он провел день.
Как странно
иметь родителей, тянущихся друг к другу, но не живущих вместе!
Впрочем,
у наследного принца немного времени для раздумий. Учеба и
различные мероприятия, связанные с королевским положением
не дают расслабиться. Надо помогать Гарри, надо заботиться
о бабушке, у его друзей по колледжу свои проблемы - они рассказывают
ему о них.
Он пытается
помочь, если можно. Много времени отнимает спорт.
Лето 97-го
радовало его возможностью отдыха. Он не задумывался много
над тем, зачем их пригласили отдыхать на роскошной яхте миллионера
Аль-Файеда, хотя мама роняла два слова о том, что они задумали
вместе с Доди - так она называла Файеда - какой-то обширный
гуманитарный проект. Газеты опять занялись догадками и предположениями
о романе Принцессы Уэльской, о ее новом друге. А сыновья улыбались.
Ведь они знали, что будь это бурным романом, мать вряд ли
бы взяла их с собой на яхту. Они всегда воспитывались в соответствии
с теми высокими традициями, в которых были рождены, и самым
страшным для матери было бы запятнать их имена в каком-то
дешевом скандале!
Они чудесно
отдохнули. Гарри научился ездить на водном мотоцикле - мама
утешала его, когда он нахлебался воды, а Вилли наконец-то
удалось с ее же помощью освоить подводное плаванье с аквалангом!
Он так
гордился этим, но огорчался, что не видит отец. Она промолчала,
но как обычно, со своей сверхчуткостью, все поняла и пригласила
в Сен-Тропез группу фотографов, чтобы сделать снимки.
Он не
знал, что они станут последними. Последними, где она - Жива.
Они тогда
вернулись в Шотландию, к отцу, Она осталась на пару дней в
Париже. Она давно мечтала побывать в этом городе. Обняла их
с Гарри на прощанье и как бы чувствуя что-то, сказала: "Всегда
слушайте своё сердце и оно никогда Вас не обманет. Поступайте
так, как оно велит Вам". Они попрощались. На два дня.
Они ведь еще не знали, что никогда не встретятся в этом Мире.
Никогда больше...
Тот сентябрь
начнется для него страшной, черной пустотой! Он не будет верить
во все случившееся, даже идя за гробом. На следующий день
после ее Смерти он проснется взрослым. Мир не увидит его слез,
которые прорвутся через семь дней после гибели матери на отпевании
в Вестминстерском аббатстве. Как слез всех, кто был рядом
с ним. Мир запомнит скорбно опущенную голову и белые сжатые
кулаки, когда он шел вслед за гробом, который везли на катафалке.
В те дни,
когда Он и Гарри хоронили Королеву своих сердец детство для
них закончилось. Навсегда.
Эпилог.
Прошло
три года. Я вижу его на экране телевизора. Наследный Принц
королевского дома Виндзоров отмечает свое 18-летие. Огромный
кабинет с книжными стеллажами и старинной мебелью. Юноша,
стройный, светловолосый, чем-то неуловимо напоминающий ЕЕ
- улыбкой, жестами, взглядом, застенчивостью, прячущейся за
изысканностью манер - склонился над книгой. Огромный том,
с трудом переворачиваются старинные страницы. Принц Уильям
Уэльский, сын Чарльза и Дайяны, закончил Итонский королевский
колледж и избрал своей специальностью историю искусства. О
нем не умолкая пишут газеты.
Он для
юной половины земного шара (особенно, прекрасной!) что-то
вроде рекламы здорового образа жизни. Оказывается, вести его
можно и возможно и в наш бешеный, больной век наркомании и
СПИДа! Это подтверждают пышущие румянцем щеки Уильяма и его
звание чемпиона среди студентов колледжа по плаванию и регби.
Он занят с утра до вечера, где-то уже прошла его первая пресс-конференция,
на которой все были поражены его тактом и сдержанностью, он
без устали организует благотворительные вечера и концерты,
шефствует над студентами-диабетиками и инвалидами! Его во
всем поддерживает брат. Ему мешками пишут письма юные поклонницы
и просящие помощи больные и немощные. Королевская пресс-служба
отражает первые атаки журналистов, любопытствующих о несуществующих
романах юного принца.
А он смотрит
на мир с чуть виноватой, застенчивой улыбкой, заботливо обнимая
плечи постаревшего отца. Снова покажут его, сидящего за столом,
и тут я замечу вдруг, что сбоку от старинной пожелтевшей книги
- портрет в рамке. Он бросает на него внимательный взгляд
и придвигает чуть ближе. Я не вижу его лица, но, думаю, что
в этот момент глаза его грустнеют. На секунду, на доли секунды...
Почему? Догадайтесь сами.
***
Дай, Боже,
королевскую осанку
Тому,
о ком я шепотом прошу!
Сорочку
я носила наизнанку,
Теперь
и душу точно так ношу!
Дай, Боже,
процветания твердыню
Его стране,
и скалам, и земле!
А сердце
пусть вовеки не остынет...
Что толку
в звонко твердом хрустале?...
Ему любви
дай, Боже, да с избытком!
На много
дней, на сотню лет вперед
Весь долгий
путь ему Любовью вытки!
А мало
будет - пусть мою берет!
2.02.00.
Стихотворение
посвящено старшему сыну Леди Ди, Принцу Уильяму-Артуру-Филииппу-Луису.
Обсудить
статью
|
