Виктор Демьяненко

"Ангелы"

Жизнь - это круговорот. Это поток, лавина. Она поглощает нас целиком и забрасывает раз-ными заботами, проблемами, испытаниями. Мы барахтаемся в этом потоке, как мотыльки в паутине. Нами движет одна цель - выжить. Все это, конечно, относительно и приближенно. Но доля истины в этом большая. На самом деле мы так и живем. Бежим, спешим куда-то. Делаем небольшую остановку и снова бежим. Не замечая того, что происходит вокруг нас, того, что происходит в самих нас. Мы не замечаем, как становимся другими. Мы по-другому реагируем на боль, на жалость, на печаль, на обиду. Мы научились жить разумом, рационально. Так легче, правда? Жить в своей маленькой скорлупе и никого не трогать.
Мы учимся на своих ошибках, изобретаем три тысячи раз изобретенный велосипед. Мы дела-ем выводы и говорим себе, что стали взрослыми. Мы ведем себя как степенные, взрослые люди - разговариваем о ничего не значащих вещах, делаем миллионы никому не нужных вежливых жес-тов. Лишь на короткие мгновения, оторвавшись от суеты - наедине с природой или наедине с со-бой - мы радуемся миру так, как могут радоваться только те дети, которые еще не умерли в нас. Мы открываем свои взрослые детские глаза, мы смотрим на мир и удивляемся тому, как много всего происходит вокруг. Видим силу в движении ветра, находим красоту в полете осенних листь-ев, и смысл - в журчании воды...
А потом, в какой-то момент, мы начинаем понимать давно забытое - способность видеть сердцем. И тогда делаем удивительные вещи, недоступные пониманию большинства окружаю-щих. Они говорят: "поехала крыша", и показывают пальцем у виска - самым характерным дет-ским жестом. А когда уже сделан первый шаг, когда мир перевернулся для того, чтобы стать настоящим, когда спадает с глаз пелена взрослости - открываются чудеса, наполненные самыми яркими и теплыми красками. Не нам ли, взрослым детям, не знать этого?
Тогда почему мы в большинстве своем - толпа жаждущих "хлеба и зрелищ", выдавливающая из многоцветного мира остатки романтики. Превращаем букеты в груды, шелк в металл, улыбки в слезы, шепот в крик. Что заставляет нас быть такими слепыми? Может страх, который лю-бит подкараулить в самый ответственный момент? Или сомнения, которые пронзают каждую клетку организма, словно стрелы беззащитную мишень? А может одиночество, которое охо-титься за каждой свободнопарящей душой? Может оно и порождает тот самый страх, и те самые сомнения. Да. Оно угрожающе коварно и безжалостно. Избежать укуса этой мерзкой змеи - это и есть счастье! Любой "поцелуй" одиночества может оказаться роковым, поломать даже самую незыблемую крепость, смять в ничтожный комок даже самую железную волю. Ни-когда не давай ему приблизиться к тебе!

Когда ты узнаешь или получаешь нечто, что кажется тебе безумно ценным и важным, ко-гда ты хочешь говорить и рассказывать, но понимаешь, что всю полноту чувств словами пере-дать невозможно. Тогда ты берешь лист и начинаешь складывать свои чувства в предложения, абзацы, страницы… Именно так и следует воспринимать этот рассказ.
Ночь. В доме по улице Короленко в одном из окон горит свет. Райончик этот тихий и спокой-ный - слышен любой шорох. Только лай сторожевых собак порой нарушает эту тишину. В окне заметен силуэт молодого человека. Он подходит к столу, наливает в чашку, судя по всему, кипя-ток. Из чашки пошел "дымок". Наверное, балуется кофейком. Осторожно делает глоток. Садится за стол, перед компьютером. Берется за стопку бумаг, перебирает, что-то ищет. Похоже, парню со-всем не до сна.
Прямо над его домом зависла луна, вылитая из березового сока. Сегодня она такая яркая! Буд-то призывает всех к активным действиям. Хотя ее сияние можно воспринимать и как успокаиваю-щее лекарство - смотришь на нее и, словно под гипнозом, улетают ввысь все негативные эмоции и мысли. Если смотреть очень долго, то кажется, что она становится больше и приближается к тебе. И тогда можно разглядеть прорисовывающиеся черты этой загадочной планеты: пятна, полосы, орбиту… Красиво… Жаль, что немногим удается уловить это момент, растянуть его на секунды, минуты. Точно также как не удается это сделать сегодня этому парню. По выражению лица, похо-же, он совсем не прочь отдохнуть. Увы, обстоятельства "съедают" его полностью.
Это наш главный персонаж - Юрий Кораблев. Завтра… Хотя нет, уже сегодня у него заканчи-вается срок сдачи проекта двухэтажного особняка. Ровно в 12 дня он должен быть у заказчика - одной важной "шишки", которой захотелось построить себе уютный "красный уголок" со всеми достоинствами современной архитектуры и интерьера. Здесь и мансарда, и балкончик, и много-угольная крыша и т.д. О внутренней планировке вообще лучше промолчать. Одним словом, в этом дворце есть все, и даже больше. Всего - 218 квадратных метров! В такой домине можно поселить целый полк! Впрочем, это Кораблева абсолютно не касается. От него требуется только проект. Хо-тя, благодаря тому, что Юра высекает свои работы творческой искрой, проекты у него получаются действительно с изюминкой. Они лишены всякой шаблонности. Делать копии - не для него. Пойди он по пути большинства архитекторов, вряд получил бы признание и почет. И отличные гонорары.
Тем не менее, нельзя сказать, что Юрий Кораблев жил в полном достатке. Лишь от части. Обычный дом с тремя комнатами, кухней и прихожей. Скромный дворик, небольшой сад. Все это досталось в наследство от бабушки. Внутри - обстановка тоже далека от "крутых" стандартов. Главное - уютно и в то же время просторно. Хотя Юра уже давно подумывал о глобальном ремон-те - перепланировке, укреплении фундамента. Хотелось ему придать своему дому более современ-ный вид. И надо сказать, с каждым днем он приближался к этому. Потихоньку стекались на счет в банке "зеленые", а Юра уже вынашивал планы переустройства и облагораживания своего гнезда. Кроме этого мечтал Кораблев и об организации своей частной компании по дизайну и архитектуре. В общем, жаловаться на материальную сторону своей жизни он не мог.
В прошлом году, например, Юра своему брату Дмитрию помог закончить строительство дома по соседству - в десяти минутах ходьбы. Теперь тот со своей женой и дочкой могут на долгое вре-мя забыть о таких вещах, как ремонт, стройка и наслаждаться комфортом.
Дима старше Юры на 8 лет. Работает на фирме технологом, заработков больших не имеет. По-этому материальная поддержка младшего брата были очень кстати. Отцы у них разные, но это не создавало им преград в общении, дружбе, любви. Они - друг за друга горой. Димка искренне гор-дился братом и был рад, что у него складывалась карьера, что он очень прилично зарабатывал. Как просто: чем больше денег, тем ближе к счастью. Так ли это? Юра считал по-другому. "Деньги - лишь орудие для решения многих проблем, не более того, - любил он повторять. - Счастья они не приносят и по природе своей принести не могут. Это же просто бумага высокой пробы со всяче-скими защитными знаками!"
Радовались Юркиным успехам и друзья. Кораблев, в свою очередь, не забывал и им помогать по возможности. Алексея Демченко, например, устроил в одну фирму, когда у того были большие проблемы с работой. И теперь Леха не таскает под открытым небом ящики и доски, а сидит в уют-ном офисе на приличной ставке и работает с клиентами. У Вадима Семчука Юра вообще открыл талант журналиста. Как-то в обычной беседе Кораблев со всей серьезностью сказал:
- Вадик, а ты никогда не задумывался попробовать себя в журналистике?
- С чего это вдруг? - удивился Семчук.
- У тебя ведь все для этого есть. Ты умеешь прекрасно излагать свои мысли, умеешь правиль-но оценить ситуацию, сделать выводы. В конце концов, любопытство всегда было твоей второй фамилией. А на месте инженера у тебя дела идут туго. Ведь так?
- Так, - вздыхал Вадим. - Только я не вижу, как я сейчас могу пробиться в журналистику.
- У меня есть знакомый в одном журнале, - заинтриговал Юра.
С тех пор Вадик освещает темы современных технологий в строительстве и дизайне в этом самом журнале. И делает большие успехи. По крайней мере, Юркин знакомый - замредактора - до-волен новым приобретением.
Также и в мелочах - на Кораблева всегда можно было положиться. Все знали, что он не под-ведет. Некоторые экземпляры из круга его знакомых, правда, пытались использовать эту черту Ко-раблева в своих личных интересах. И зря. С такими людьми Юрий сразу же прерывал всякие от-ношения. Он мог с полушага разгадать неблагородные намерения человека. Коварство и лицеме-рие вызывало у него не просто отвращение,… аллергию.
Но вернемся к карьере Кораблева. Надо отметить, что Юра не имел постоянного и твердого места работы. Он был вольным художником. Сотрудничал с несколькими предприятиями нашего города, самостоятельно выходил на частные лица. Он был знатоком своего дела и очень качествен-но выполнял свою работу. Поэтому никаких проблем с недостатком заказов не испытывал. О нем отзывались, как о настоящем профессионале. Он общался с очень важными людьми в городе, кон-сультировал их по различным вопросам, касающихся дизайна и строительства. С некоторыми про-сто поддерживал приятельские отношения. Кораблева как специалиста ценили, и никто и не пы-тался ограничивать свободу его творческих идей, а тем более уж навязывать ему свою волю. Юра был действительно очень свободолюбив в работе. Он не признавал границ, рамок и какого-либо давления. "По-другому у творческого человека быть не может", - говорил он.
Все бы ничего, да только уделял он своей работе больше времени, нежели своей личной жиз-ни. Сам часто задавался вопросом "Почему?". И не находил ответа. Хотя был склонен к самоана-лизу и самокритике. В этом была его главная черта. Юра постоянно истязал себя самооценкой, ко-пался в себе, искал корни каждой неудачи, чтобы в будущем не допускать старых ошибок. Одним словом, постоянная работа над собой - была его жизненным кредо. Словно, он собирался победить на каком-то конкурсе идеальных людей. Хотя прекрасно осознавал, что ничего идеального в этом мире нет. Юра был уверен и в другом: жизнь дается только раз, поэтому нужно "выжать макси-мум". "От природы человеку даны уникальные по силе возможности, но далеко не каждый берется освоить этот дар, - прочитал Юра однажды в одном научно-публицистическом журнале. "Средне-статистический человек использует свои ресурсы лишь на 10 процентов" - это утверждение на-столько укоренилось в его сознании, что стало мощным толчком для активной и разносторонней жизни. Он стал еще более целеустремленным и настойчивым. Многие приятели смотрели и возды-хали: "Как ты так можешь? Откуда у тебя столько энергии? Откуда такая уверенность в завтраш-нем дне?"
Его считали перспективным молодым человеком, которого не обойдет большое будущее. В свои 24 года он, правда, достиг немалого. Особенно, если учесть, какое у него серое и бедное было детство - многих детских радостей он так и не познал. Теперь же он - солидный, модный и уве-ренный в себе шел по жизни с высоко поднятой головой. Ему удалось обеспечить всем необходи-мым своих близких, самого себя. А ведь было время, когда в его доме не за что было купить све-жий "кирпичик". Когда же появлялись пахучие пряники или шоколадные конфеты, это был для не-го настоящий праздник. О дорогих и красивых игрушках маленький Юрка мог только мечтать. Приходя в школу, малыши-первоклассники то и дело рассказывали друг другу о том, кто как про-вел выходные. Кто-то на кукольное представление ходил, кто-то с мамой и папой гулял в парке, посещал аттракционы. Кому-то купили новую игрушку. И только Юрка молча сидел и с грустными глазами слушал рассказы ровесников. Но уже тогда он четко понимал, что возможности его роди-телей ограничены. Поэтому не капризничал, а все свободное время "убивал" у бабушки вместе с четвероногим другом - Пушком. Бывало, пойдут вдвоем в сад, лягут под виноградом и развлекают друг друга: Юрка читает Пушку "Я бы в летчики пошел…", а тот добрыми глазами пытается по-нять, о чем же говорит хозяин, а затем, не выдержав урока литературы, лезет целовать в щеку.
Для каждого из нас дом, родители - это опора и укрытие от всех жизненных коллизий. Юра не был исключением. Он все это ценил и любил. И в тоже время очень остро чувствовал, что этим ценностям чего-то не хватает. Так и было. Вырос Юра без отца. Папаша, когда малышу было 3 го-дика, ушел со скандалом к другой женщине. Мать Юрки еще долгое время пыталась вразумить мужа, до последнего надеялась его вернуть, чем вызвала немало неприятных сцен, свидетелем ко-торых, естественно, становился и ребенок. Семья распалась, однако псевдо-отец не давал о себе за-бывать. Раз или два в месяц у него просыпалась совесть и он звонил или приходил к сыну, обещал ему кучу всяких радостей, а потом пропадал снова. А Юрка хотел только одного, чтобы папа и ма-ма были вместе. Увы, этого не случилось. Пустота, возникшая внутри, оставила в душе ребенка не-смываемый след. Взрослея, он становился все более и более замкнутым, пассивным и угрюмым. Когда Юра по здоровому смеялся его мама Ирина Сергеевна считала этот день праздником.
Так или иначе, в суровых условиях перестройки и первых лет независимости, все человече-ские радости отходили далеко за первый план. Главное было - выжить, заработать на питание и одежду, обеспечить детям достойное образование. Этим и занималась Ирина Сергеевна практиче-ски с утра до ночи. Добавьте сюда и домашние хлопоты: уборка, стирка, приготовление и т.д. Вот так и приходилось маленькому Юрке развлекать самого себя в своей маленькой комнатке. То с иг-рушками возился, то телевизор смотрел. Единственным его увлечением был футбол. Когда ребята звали его, бросал все и бежал на стадион погонять мяч. А потом приходил домой с ссадинами и синяками. Позже Юрка даже пошел в специализированную секцию, чтобы стать настоящим фут-болистом. Но то проблемы с учебой, то серьезная болезнь, которую он перенес в 12 лет, не позво-лили ему раскрыть свой талант.
В целом же - сам себе хозяин. Удивительно, как его не поглотила улица со своими дикими за-конами и "прелестями жизни"! Девять из десяти таких подростков попадали под влияние никоти-на, алкоголя, наркотиков. Юрка только раз в жизни попробовал закурить. Тогда ему так дурно ста-ло, что на всю жизнь отпало желание браться за сигарету и быть частью таких компаний.
Так и рос Юрка - в недостатке внимания и родительских ласк. Но ничего, вырос, выучился. Школу закончил с серебряной медалью. Настало время поступать в институт. Долго думал, куда пойти. К тому же, вузов было много, как говорится, на любой вкус. Хотел пойти на "Радиофизиче-ский факультет" госуниверситета, но почему-то засомневался в своих способностях пройти жест-кий конкурс. И подал заявление в строительный институт.
Незадолго до этого снова объявился отец. Он уже жил сам, очень тяжело болел и страдал - бо-лезнь заставила его пересмотреть свою жизнь, признать свои ошибки. Поэтому он попробовал по-вернуться к сыну лицом и наверстать упущенное. Захотел вернуть его доверие. Естественно, па-рень дал еще один шанс отцу. Как ни как родитель. Хотя одна половина Юрки любила его, а вто-рая - ненавидела.
Решил папа помочь сыну поступить в вуз. К счастью, у него были связи. Всего один звонок, одна встреча, одна бутылочка водки и закуска - и сыну дают "зеленый свет"! Это значит, что все зависело уже только от Кораблева-младшего - как напишет, так и будет. На все тестовые вопросы вступительного экзамена Юра ответил без проблем, а в заветный список не попал. Через три часа после экзамена декан объявил, что напротив фамилии Кораблев в графе "баллы" стоит "двойка". Юрка был в шоке! На следующий день папа сделал еще один звонок, и на том конце телефона важный дядя извинился за досадную ошибку. Подняли бумаги, и оказалось, что на самом деле ра-бота Кораблева оценена на "четверку". Вот так! Тогда Юра и познакомился с таким словом, как коррупция.
Конечно, если бы не отец, не быть Юрке студентом Строительного. Этим поступком папа сно-ва заслужил потерянное когда-то уважение и доверие сына. Чему сам искренне радовался. Он вер-нулся в семью, взялся за ум. Однако было слишком поздно - болезнь прогрессировала. Врачи по-ставили на нем крест. Спасти его не мог никто. Сергей Андреевич еще долго был парализован и находился под присмотром все еще законных жены и сына, которые до последнего надеялись на чудо. Был момент, когда Сергей Андреевич пошел на поправку. Увы, белая полоса прервалась… Однажды, Юрка пришел домой и узнал, что больше отца у него нет…
Юра еще долго не мог свыкнуться с этой мыслью. Только обрести отца и тут же потерять его! Остался он с мамой и бабушкой, поскольку брат уже жил отдельно. Но и бабушка вскоре тяжело заболела и, промучившись год, умерла. Это были ужасные потрясения! Приходить домой, зная, что твоему родному человеку уже ничто не поможет, видеть, как он мучается.
И только институт, друзья и Юркины увлечения не дали ему упасть глубоко на дно жизненно-го моря. Именно с периодом студенчества у Кораблева связаны приятные воспоминания и гло-бальные перемены в его жизни. Во-первых, там он нашел верных друзей, открыл для себя много новых вещей, о которых раньше мог судить только по рассказам: студенческая жизнь, "вечеринки" в общежитии, ленты, сессия и все т.п. За эти 5 лет учебы Юрка сильно изменился. Не внешне - по характеру. С виду он остался таким же худощавым, высоким, подвижным кареглазым блондином. Красавцем он не был, равно как и великим Дон Жуаном. Зато стал более общительным и откры-тым, более увлеченным и жизнерадостным. В чем большая заслуга его друзей: Лехи и Димки. Именно в стенах института завязалась их дружба. И, как оказалось, на долгие годы.
На личном фронте было не так гладко. Еще в школе он был влюблен в первую красавицу рай-она по имени Светлана. Однако, поддаваясь своей робости, он так и не решился ввязаться в борьбу за ее сердце. А претендентов была туча. Но Света была гордой птичкой - так никого до конца 9-го класса и не выбрала. И уехала в другой город. Останься она еще на два годика и Юрка, наверное, все-таки решился бы на подвиг, но… Он ужасно переживал эту потерю. Из его жизни исчез по-настоящему чистый и светлый образ, который олицетворяла очаровательная кареглазая брюнетка, в которой он видел нечто очень дорогое и близкое сердцу. С тех пор они не виделись.
В институте Кораблева настигла и вторая любовь по имени Марина. И эта девушка была на-стоящей красоткой. Ее считали самой симпатичной на всем курсе. И опять Юрку свели с ума карие глаза, темные кудри и сногсшибательная улыбка. Она даже была чем-то похожа на Светлану, но в ней была своя изюминка. Она была противоречивой. Она могла быть огнем и водой, бурей и шеле-стом. Но Юра знал, если все эти стихии направить в одно русло, заставить взаимодействовать, то Марина станет прекрасной и счастливой девушкой, а не просто смазливой кокеткой. Ему было ин-тересно наблюдать за тем, как она меняется под его влиянием. Марина вернула вкус жизни Кораб-леву. Но, не смотря на все ухаживания со стороны одногруппника, она держала Юру на каком-то необъяснимом расстоянии. Она с удовольствием принимала его любовь и ласки, но не спешила от-вечать тем же. Кораблев ждал, и продолжал засыпать кареглазую бестию цветами, подарками. По-могал в учебе. Прилетал к ней на крыльях в общежитие, чтобы побыть наедине с любимой.
Да вот длился этот роман недолго. Пока в Марине не произошел очередной переворот - она решила вернуться к своему бывшему парню, который добился прощения за свои прошлые грехи. Так Юра и Марина стали друг от друга отдаляться. Доходило даже до ссор, на что раньше и намека не было. В итоге очередное потрясение: Марина забеременела от своего бывшего, теперь снова на-стоящего, бросила учебу и уехала домой. Потом даже вышла замуж за того "чудотворца". А через год развелась. Связь она уже ни с кем из однокурсников не поддерживала. Исчезла, испарилась…

Дождь лил беспросветной пугающей стеной. Казалось, ему не будет конца так же, как неяс-ной тревоге в душе, которая внезапно появилась вместе с первой коснувшейся земли каплей и те-перь не затихавшей ни на минуту и кошачьей лапкой царапавшей одинокое, судорожно сжимаю-щееся сердце. Всю ночь Он ворочался в кровати от странных видений. Они были такими же реаль-ными, как и цвет молодой весенней листвы, который снежил в сумрачном небе, обрушивая на без-защитный город тонны горечи и печали. В такие мгновения боишься разорвать паутину и прыгнуть на Землю, боишься оказаться там один, среди множества таких же одиноких и непонятых людей. Живешь иллюзией и надеешься на вечность, утешаешь себя мечтами, грезами и фантазиями... А жизнь идет. Понимание приходит позднее, когда разочарование уже не кажется таким сильным, а боль притупляется. Боль загоняется внутрь, запирается крепко-накрепко на замок и нет ее. Но рано или поздно она дает о себе знать, и чтобы облегчить ее, ты начинаешь все сначала. А жизнь не сто-ит на месте…

Для неокрепшей психики Юрки это был серьезный удар. Он верил Марине, души в ней не ча-ял, а тут такое! И дело не только в безответной любви. От дружбы ничего не осталось! А ведь он для нее столько сделал! Так в жизни Кораблева образовалось еще одно серое пятно. Даже не взи-рая на пробившийся в нем из тернистых глубин заядлый оптимизм, Юрка сник, "упал в осадок", как выражаются тинэйджеры. В этом "осадке" он находился долго. Правда, еще на третьем курсе стал "лечиться" работой. Сначала это были обыкновенные подработки после занятий и на выход-ных. Затем - систематический род занятий, который давал стабильный, пусть и небольшой доход. В общем, кое-как жизнь налаживалась. И если бы не эта история с Мариной, студенческие годы Юра готов был назвать счастливыми.
Пришло время выпуска. Защитил свой дипломный проект Кораблев без особых проблем - в учебе он всегда был прилежен и старателен, чем заслужил немало лестных оценок преподавателей. И пусть до "отлично" Юрка не дотянул, не огорчился. Поскольку не считал это первоочередным моментом. У него на то время было масса планов и идей, за осуществление которых он и взялся после непродолжительных каникул. Взялся так серьезно, что за два года стал одним из лучших ар-хитекторов города. Причем ни в одной фирме Кораблев не прижился. Всему виной назойливое свободолюбие. Стал работать самостоятельно, на себя. Проект из первых рук, естественно, обхо-дился клиенту гораздо дешевле, поэтому проблем с заказами у Кораблева не возникало. Так Юра отточил гранит теоретических знаний в незаурядное мастерство. Завоевал признание в своей об-ласти. Кроме того, в нем раскрілись незаурядніе деловіе качества. Он легко шел на контакт с лю-бым человеком, умел расположить к себе. Благодаря этому выхватывал очень выгодные контрак-ты. Но реализовать себя хотя бы наполовину он так и не успел. Помните о 10 процентах?
Меняя себя снаружи, внутри Кораблев старался оставаться самим собой. Это просто и одно-временно - сложно. Поскольку "быть собой" означает принять ответственность. За себя, свою жизнь, свои поступки и решения. Это означает не перекладывать на других свой груз, не рассуж-дать о "вселенской справедливости", и не грозить небу кулаком... Это означает лишь одно - жить сердцем. Потому что лишь оно зорко.
Вот так и шел Юра к своему Олимпу, уверенно и быстро. Одолевая на своем пути трудность за трудностью, проблему за проблемой, боль за болью. И лишь одного соперника он победить не мог - свою Судьбу. Эта изменчивая и коварная дама непонятно за что держала на Юрия обиду или да-же злость. Она не давала Кораблеву и полушанса зацепиться за причал, пристать у берега Любви, Семейного счастья и благополучия. Знакомства, связи, внезапные порывы страсти - все это было, но таким скоротечным! Короткие и редкие встречи перерастали в привычный уклад жизни, или на-оборот - исчезали в никуда, появившись однажды.

Кто-то говорит: "Это было". Кто-то: "Это будет". Но это - есть. Мы живем в настоящем. Мы обнажаем душу, и кутаемся то в холодный утренний туман, то в летний зной, то в зимние осколки льда. Кто знает, что впереди? Радость или печаль? Смех или слезы? Горе или радость? Жизнь не-предсказуема. Достаточно всего лишь одного мгновения, ничтожной частицы времени, чтобы мир навсегда остался таким, как был - только в нашей памяти. Да еще на старой фотографии, которая не умеет лгать.
Великая сила человеческой Любви способна на многое. Но сила Любви не вечна. Любовь ста-новится вечной лишь тогда, когда возникает ответное чувство... И вот мы и ищем это чувство... Ищем его везде, каждый по-своему. Порой делаем ошибки, порой совершаем великие безумства...

Возможно, корни бед уходят глубоко в Юркин характер - настолько он был ранимым, чувст-вительным и мягким внутри. Снаружи это - сильный, упорный и волевой человек. Ни одной сла-бой линии на ладони. Лишь глаза могли выдать его истинное настроение, поэтому Юра частенько скрывал его под темными очками. Скрыть тоску от матери было гораздо сложнее. Ирина Сергеев-на то и дело допытывала сына: "Юра, что-то случилось? Почему ты такой расстроенный?" Юрка тут же отгонял все сомнения: "Не волнуйся, мама. Все в порядке. Просто я очень устал". У Ирины Сергеевны и так были слабые нервы, она могла распереживаться даже из-за пустяка. Поэтому все свои проблемы Кораблев на мать не перекладывал - ей хватало забот. Любую неудачу, драму он переживал сам. Душил в себе эту черную заразу своим железным сознанием, своим упругим жиз-нелюбием. И битва эта была постоянной. На его долю словно из рога изобилия выпадали трудно-сти и испытания. Со временем он даже перестал обращать на них внимание, принимая очередной "подарок", как нечто привычное и знакомое. Друзья помогали ему держаться на плаву, но победи-телем в этих сражениях Юра в основном выходил самостоятельно. Лишь до этого рокового момен-та. До этой битвы, которую он проиграл навсегда.
Однажды холодным зимним вечером Юрку по мобильному нашел его бывший однокурсник Максим Бакуменко. На пару со своим отцом он держал на левом берегу города фирму по недви-жимости и, узнав, чем занимается Кораблев, предложил сотрудничество. На следующий день Юра наведался в "Эверест", где и занимал должность замдиректора Макс. Беседа была долгой. Макс с удовольствием рассказывал о своих подвигах, о своем положении, посвящал Кораблева в тонкости своей работы. В результате душевных и обоюдозаинтересованных переговоров стороны заключили договор о сотрудничестве. Именно в тот день Юра и познакомился с Аленой Скворцовой - менед-жером фирмы Максима. Он увидел ее в тот момент, когда она звонко смеялась и чирикала по те-лефону. Юра зашел в кабинет с Максимом, который и представил Алене своего приятеля, отныне делового партнера. На что Скворцова абсолютно безвозмездно наградила Юру заинтересованным взглядом и милой улыбкой. Эта необычайно обаятельная леди сразу зацепила Кораблева за живое. За то живое, которое он считал уже умершим.
Оказалось же все совсем не так. Там глубоко внутри, под грудой пепла, тлел маленький ого-нек, которого и видно-то не было. Он выживал в этой суровой ледяной реальности только за счет веры в силу настоящих чувств, которая покинуть Юру не смогла.
- Добрый день, Алена! - первым начал Юра. - Мне кажется, у нас с вами теперь будут общие интересы. Вы не возражаете?
- Нет, что Вы? Это здорово, что у нас новые компаньоны. Будем рады успешному сотрудниче-ству, - вежливо ответила Скворцова.
- Да ладно вам. Давайте без официоза. Разрешаю сразу перейти на "ты", - не выдержал Макс. - Я думаю, только лишь партнерскими отношениями мы ограничиваться не будем. Поэтому пред-лагаю сразу по случаю знакомства организовать в конце рабочего дня небольшой фуршетик. А?
- Макс, а тебе бы только фуршетики, - мягко охладила пыл Максима Алена.
- А что здесь такого? У человека хорошее настроение, и ему хочется немного расслабиться, поболтать с друзьями, - Бакуменко по-дружески обнял одной рукой Юрку.
- Нет, Макс. У меня еще важная встреча намечена на вечер. Я бы с удовольствием, но не могу. У нас еще будет время посидеть и в неофициальной обстановке пообщаться.
- Вот именно, - поддержала гостя Алена и взглянула на него под углом чисто женского инте-реса, любопытства. - Я хотела сегодня пораньше уйти и пройтись по магазинам. Хочу выбрать се-годня своей маме подарок. У нее же завтра день рождения.
- Правда? - заинтересовано раскрыл глаза Кораблев. - Тогда поздравляю тебя с именинницей. Это дело нужное. Макс, нужно человека отпустить пораньше.
Аленка еще дольше остановила взгляд на Юрке, мгновенно среагировав на знак мужского внимания. Ей показалось, что новый деловой партнер фирмы - весьма интересная личность.
- Ладно, что с вами делать? Но я ловлю на слове - в следующий раз никаких отговорок, - Мак-сим сделал серьезное лицо, словно находился на деловой встрече.
- Просто нужно заблаговременно об этом договориться, - добавил Кораблев.
- Конечно, неожиданности исключаются, - заверил Бакуменко.
- Что ж, Алена, рад был с тобой познакомиться. - Юра сделал шаг в сторону этой красавицы, на что Алена протянула руку, а Кораблев нежно ее пожал. - До скорой встречи! Счастливо!
- Счастливо! Удачи! - повторила ритуал любезности Скворцова.
Вот и все. Обычная встреча, каких у Юрки за всю жизнь было несчитанное количество. Так могло показаться лишь со стороны. А если бы вам удалось заглянуть в душу Кораблева в эти ми-нуты, вы бы увидели потрясающую картину. Этот мирок напоминал райский сад - трель птиц, лас-ковые солнечные лучи, белые игривые облака, важно плывущие над простором. А еще чудесный запах цветущей липы, и пчелы, собирающие нектар. И рядом, оббивая камни, плещется чистый ру-чеек. Может ли все это происходит в душе человека? Может.
Под впечатлением нового знакомства Юра шел по улице и наблюдал, как, медленно кружась, лениво падают снежинки. Казалось, бег времени приостановлен. Время отдыхает. Словно по жела-нию Кораблева, которому впервые за долгое время захотелось просто пройтись по вечернему го-роду и, улыбнувшись еле видимым за фонарями звездам, взлететь выше заснеженных крыш...
После двух-трех коротких встреч с Аленкой сердце Кораблева и вовсе оттаяло. И было отчего. Алена была эмоциональной и открытой натурой, чувствительной, художественно одаренной. Че-ловеком, который добивается своих целей. Наконец, просто красавицей. Представьте себе: строй-ная фигура, длинные ножки, короткая пышная стрижка, темные со светлыми "перьями" волосы, обворожительная улыбка, румянцы на щеках, изящная походка. А еще вулкан положительной энергии и приятный звонкий голос, найти достойное сравнение которому Юрка вообще не мог. Этот голос проникал в каждую его клетку. И все это в Алене было настолько гармоничным, на-стоящим, что Кораблев не чувствовал под ногами земли, когда любовался этой ласточкой.
- Точно! Ласточка! Она так похожа на ласточку, - думал про себя Юра. - От нее исходит такая радость, она несет с собой такое тепло! Аленка - не просто девушка. Это девушка-весна!
Он смотрел на нее и понимал, что попадает в плен. Он хотел заразиться такой же искрой, та-кой же жизнерадостью. Притом, что Алена обладала отличными деловыми качествами, она остава-лась по детски наивна, и это еще больше подкупало сердце Кораблева. Ему хотелось узнать о ней больше, какой она была до встречи с ним, и он осторожно снимал с нее прожитые годы, подобно тому, как с апельсина счищают шкурку, добираясь до сладкой сочной сердцевины.
Однако не все было так просто. У старшей его на три года Алены была своя семья - муж и 6-летняя дочка. Скворцовой она стала, будучи совсем юной, но теперь, судя по всему, ни о чем не жалела.
- Наверняка, она счастлива, - говорил себе Кораблев. - Поэтому она так "светится". Поэтому она так притягивает к себе окружающих.
Юра долго боролся со своим неистовым желанием видеться с ней. Сам себе врал: "Я буду ей другом". А потом, когда понял, что попадает в зависимость, очень злился на себя. Он не хотел дос-тавлять ей проблем, и омрачать ей жизнь приступом своей нелепой страсти. Юрка был очень осто-рожен в отношениях с Аленой. Он старался изо всех сил не выдать свои истинные чувства. Он го-тов был на все, лишь бы не потерять ее…
Кораблев стал частым гостем на фирме. Заходил, бывало, даже без повода. Чем заставил обра-тить на себя внимание сотрудников "Эвереста". Даже Максим однажды выронил, увидев, как Юра безмятежно беседует с Аленой: "Что-то, брат, ты к нам зачастил… Неспроста это". На что Кораб-лев и Скворцова скромно улыбались.
А Максим был прав. Юрка уже был словно под влиянием наркотиков. День, в котором он не встретил Аленку, был для него пустым, ничтожным и никчемным, наполненным тоской, болью и бесконечными мыслями: "Я хочу тебя видеть. Я не могу без тебя. И, наверное, этому не будет кон-ца. Ну и пусть - я ведь так хочу тебя видеть! Хочу дотронуться, погладить, прижать к себе, обнять крепко-крепко, хочу говорить с тобой, ласкать, целовать, хочу взъерошить твои волосы, посмот-реть в твои глаза. Я так хочу тебя видеть!"

Выходя из кабинета Максима, Кораблев неизменно шел по знакомому маршруту. У знакомых дверей, наполовину приоткрытых, он остановился и с умилением наблюдал за роскошной женщи-ной, склонившей свою голову над какими-то документами. Алена выглядела очень вдумчивой, как будто с головой нырнула в этих числа и буквы, чтобы отыскать в них какую-нибудь производст-венную ценность. Такой серьезной он ее еще не видел, но сам же невольно вытащил красавицу из этих глубин. Как только Алена заметила присутствие гостя, сразу на лице ожила улыбка, которую Кораблев считал по истине волшебной. Для него это были самые прекрасные минуты. Он готов был смотреть на нее вечно, и не устал бы. Для него переставал существовать весь остальной мир, когда это белое и пушистое создание нежным и игривым голосом трогало самые тонкие струнки его души.
- Привет! Ты давно пришел?
- Да вот с полчаса, уже побеседовал с Максом. А ты куда-то выходила? - заходя в кабинет, по-интересовался Кораблев.
- Бегала в бухгалтерию. По счетам выясняла. В общем, ничего такого, - отклонившись на спинку кресла, Алена дала понять, что документы ей не так важны, как могло показаться на пер-вый взгляд.
- Над чем задумалась?
- А, это? Данные о наших продажах за последний месяц, - Алена небрежно левой рукой при-подняла стопку бумаг, показывая рутинность этого занятия. - А ты как? Что вы там с Максом ре-шили? Будете работать с Пичугиным?
- Скорее всего, нет. Я не вижу там реальной основы, на которой можно добиться хорошего ре-зультата. И не все прозрачно в делах Пичугина. В общем, сошлись на том, что лучше отказаться от этой идеи. Прокол в таком случае будет стоить вашей компании очень дорого.
- Мне тоже казалось, что кожа вычинки не стоит. Значит, я не ошиблась, - улыбка и глаза Алены стали еще более ясными. Кораблев ловил каждое ее движение с широко открытым сердцем.
- Ну, не зря же говорят, что у женщин интуиция развита в несколько раз сильнее, чем у муж-чин?
- Да. Это точно. У меня, наверное, особенно. Редко она меня подводит. Позавчера, например…
И Аленка начала рассказывать о совершенно пустяковом случае, который произошел с ней двумя днями ранее. Но Кораблева интересовали не столько факты и хроника, сколько интонация и тональность голоса, "плавание" зрачков, жесты, "танцы" губ. Это было неописуемое зрелище! Юрка смотрел на все это, затаив дыхание. Он испытывал счастье - такое мягкое, пушистое и неж-ное царапанье внутри сердца, едва ощутимое, но такое близкое, родное ощущение безопасности, надежности. С таким чувством трудно свыкнуться, принять, но и без него не прожить. Вся его сущность билась от безысходности и безнадежности, и ему казалось, что себе он больше не при-надлежит... И все, чем он жил, дышал раньше, напоминало старую, покрытую давним слоем пыли картонную декорацию, которой давно пора быть на свалке, а она все еще пытается оставаться нуж-ной в театре под именем "Жизнь"...

Я полностью отдаюсь ощущению полумрака, музыки и неторопливому движению собствен-ных пальцев по клавиатуре. Они сами напишут все, что я чувствую и что хочу передать Тебе. Так интересно... Я просто печатаю все, что придет в голову... В груди такое теплое чувство, оттого, что где-то рядом, недалеко, тихонько дышит самое близкое и дорогое существо. Иногда я почти физи-чески ощущаю Твое присутствие...
Ты для меня больше, чем все моя жизнь. Она просто не имеет никакой ценности без Тебя. Ты - это половинка моей сущности, потеряв которую, другая просто не знает, что делать. Иногда мне даже страшно, потому что до встречи с Тобой я даже не думал, что человек может чувствовать ТАКОЕ... Настолько прекрасное чувство, что оно перестает казаться реальностью.
Правда, наш человеческий мир настолько жесток, что не может допустить существования прекрасного без противоположности, и тогда я оказываюсь словно в липком густом тумане, из ко-торого порой не в силах выбраться. Но Ты… Ты настолько великодушна и самоотверженна, что мне хочется подарить Тебе всю свою безумную любовь без остатка. Такую, о которой пишут стихи и снимают кино. Ты открываешь мне глаза на то, что я никак не хотел видеть и замечать. Ни один человек в этой жизни не дал мне и не сделал для меня даже малой доли того, что даришь мне Ты. И я понимаю, что ничем не смогу Тебя отблагодарить…

Алена даже не догадывалась о чувствах Кораблева. Она все воспринимала на уровне симпа-тий. Ей и самой было хорошо с ним, легко. По-дружески. Она была уверена, что дальше этой чер-ты ничего нет. Да Юра и сам не хотел, чтобы Это произошло. Он сопротивлялся как мог, зная, что ничего хорошего из Этого не выйдет. Увы, Это было сильнее его.
Они продолжали видеться, при каждой встречи беззаботно щебетать обо всем понемножку. Алена могла рассказывать о своей походке в магазин, как маленькая девочка, которая впервые в жизни увидела экзотического жирафа. Она могла так перевернуть настроение своего собеседника, что тот забывал, от чего с утра ему было плохо.
Какая-то загадочная волна накрыла Юрку. Он начал замечать, что постепенно мысли о ней за-полняют все свободное время... Загрузиться побольше работой уже не помогало. Он думал о ней, когда засыпал и когда просыпался. Он собирался на работу с одной надеждой - увидеть ее. Он зво-нил ей и был рад услышать даже "я занята, перезвони позже". Он понимал, что потихоньку начина-ет заболевать той болезнью, которой уже давно не болел и был уверен, что не заболеет больше ни-когда...
Все это прекрасно, но у нее ведь своя жизнь - жизнь, в которой не было места для него. У нее есть муж, которого она должна любить в первую очередь. И любит. У нее есть замечательный ре-бенок! И Юрка был лишним в этом треугольнике, неправильным углом. Но он любил, и радовался тому, что у него внутри что-то снова заработало... Он теперь жил! Да, он страдал, ждал, мечтал, надеялся. Алена оживила все это! Но больше дать ему не могла. И, понимая это, он пытался из по-следних сил удержаться за маленькую тоненькую соломинку, которую она протягивала ему, даря минуты проведенного вместе времени. Но она не догадывалась о том, что именно в эти минуты он изо всех сил старается быть счастливым рядом с ней и очень боится мига расставания...

Март в этом году выдался холодным. Он как будто угадывает мое настроение, состояние мо-ей души... И лишь иногда на сером печальном небе появляются лучики солнца, но они настолько долгожданны, что кажутся горячими... Вот так и встречи с тобой - долгожданны, и поэтому ска-зочны. Они быстротечны, как сладкий сон, в котором хочется оказаться снова каждый раз, когда закрываешь глаза... Но ты не со мной! Эти ночи такие длинные... и холодные…
Утро... Оно в последнее время всегда пасмурное. Я открываю глаза и думаю о том, что сего-дня не увижу тебя. День захватывает своей суетой, он полностью поглощает своими проблемами, делами... Я уберегаю тебя от этой рутины, мысли о тебе - это иной мир.
Огромный комок подкатывается к горлу. Воздуха, благодаря которому и живут люди, стано-виться все меньше, я будто перестаю существовать и передо мной только образ того, который с то-бой... Его счастливое лицо. Ты обнимаешь его, целуешь... Самое обидное, что я не злюсь на этого человека, не испытываю ненависти, он мне даже чем-то симпатичен... Ведь, в конечном счете, это я вошел в твою жизнь вторым, и тогда какое право я имею на все это?! Эти мысли постоянно терза-ют меня. Я понимаю, что так не должно продолжаться, что это неправильно!

Шел третий месяц их знакомства. Кораблев невольно делал Скворцовой все более и более яс-ные намеки, стараясь не переступить ту черту, за которой Аленка может испугаться его. Он был с ней нежным, обходительным и внимательным. Алена отвечала тем же, но разыграться страстям не позволяла. Юрка продолжал носить ей презентики, угощать любимым пирожным, болтать с ней о всяких мелочах. Но открыть свою тайну не решался. Он представлял себе, что такие слова выстро-ят между ним и Аленой огромную стену, обойти и перепрыгнуть которую будет невозможно. А ему так хотелось произнести эти слова…
- Знаешь, я никогда не подозревал, что смогу любить кого-то так сильно, как я люблю тебя... Просто не могу ни о чём думать, не могу спать, я уже не хочу быть таким, какой я был до того, как познакомился с тобой. Всё то, что было раньше, вдруг потеряло для меня всякий смысл. Я не знаю, к кому обратиться, к кому пойти со своей, быть может, и надуманной печалью и горечью, но она так тяжело давит мое сердце. Мне не справиться одному. Мне так сейчас нужна поддержка, пони-мание. Я устал доказывать всем и вся, что я хороший, востребованный, привлекательный, незави-симый, успешный, любимый. Боже мой, ведь на самом деле я совсем не такой! Я не то что плохой, я отвратительный! Я - полный идиот! Я - последний дурак, который не заслуживает и капли твоей любви!
Но все это так и не вылилось на Алену ни дождем, ни градом, ни снегом. Кораблев берег идиллию этих встреч. Аленка была для него неким ангелом, который спустился с небес, чтобы вернуть это одинокое сердце к жизни и наполнить его счастьем. Ее действительно называли анге-лочком. За удивительно мягкий и добрый характер. За все время общения Кораблев не увидел в ней ни одного недостатка.
- Она, наверное, действительно ангел, - размышлял Юрка. - Разве может обычный человек из-лучать такое тепло, такую силу и энергию? Она не похожа на обычную женщину! Хотя пытается казаться такой. Она неслыханно обаятельна. Может каждому вскружить голову. Мечтает о ста-бильной, обеспеченной, полной удобств жизни, но на самом деле все это не имеет для нее большо-го значения. Ей достаточно иметь палатку, чтобы создать атмосферу домашнего уюта. Спокойная с виду и даже несколько безвольная, при этом безмятежная. Одно в ней несомненно: она очень сим-патична. Общаться с ней приятно и легко, остается какое-то ощущение психологического комфор-та. Она всегда терпеливо выслушивает собеседника, уважительно относится к окружающим, не стремится повелевать ими. Ее все очень любят даже тогда, когда она пытается злиться.
Так оно и было. Только к Юрке Алена по-прежнему относилась как к другу. Кораблев чувст-вовал, что он - лишь один из числа ее друзей, которых она по-своему любит и ценит. Но разве могло влюбленное до безумия сердце согласиться с такой ролью? Юрка был на седьмом небе от счастья, когда ему удавалось помочь Аленке по работе, выполнить ее маленькое пожелание или поручение. Она искренне радовалась каждому его жесту и благодарила. И для Юрки это стало смыслом жизни - дарить ей повод для радости, улыбки, смеха.
Однажды в разговоре с Аленой затронулась тема о детских мечтах. Она увлеченно рассказы-вала о том, как мечтала стать актрисой. Как любила в детстве переодевать куклы и играть разные роли. Актерский талант, у Аленки, безусловно, был. Жаль только никто из родителей не дал ему развиться, не поддержал. Зато у Скворцовой реализовался другой талант - объединять людей во-круг одной цели и положительно влиять на собеседника, что и позволило ей стать первоклассным менеджером. Однако Аленка, не смотря на всю свою деловитость, по-прежнему, была переполнена всякими мечтами. На первый взгляд, пустяковыми, но не менее заветными. Кораблеву даже было немножко больно смотреть в ее прекрасные глаза, когда в них не было этой мечтательности. Как много эмоций читал в этих карих глазах Юра, и сколько радости дарил ему один только взгляд Алены! Порой ему казалось, что он не достоин и сотой доли этого тепла. Но старался приблизиться к ее чистоте. Она была для него неиссякаемым источником жизненных сил. И все в мире было та-ким простым и понятным, когда она была рядом...
Однажды Кораблев пришел в "Эверест" и как обычно завел с Аленкой беседу о рабочих буд-нях и последних новостях.
- Ты сейчас куда? - поинтересовалась Скворцова.
- Хочу пройтись по магазинам, выбрать подарок двоюродной сестре. Послезавтра ей исполняется 30 лет.
- О! А что, если не секрет, думаешь подарить?
- Украшение какое-нибудь. Надо посмотреть.
- Я могу тебе помочь. У меня есть знакомая - работает в "Жемчужине". Недалеко от нас. Че-рез квартал. У нее можно получить скидку. Согласен?
- Если тебя это не затруднит? - на что Алена глазами ответила "Что ты?". - Было бы здорово!
- Все равно через 10 минут обеденный перерыв. Погоди, я оденусь.
Аленка достала из шкафа курточку цвета молочного шоколада - ей было очень хорошо в ней. Взяла сумочку и однозначным жестом указала Кораблеву путь. Для Юрки само событие - пройтись с этой красавицей по улице, поговорить с ней в более свободной обстановке, на свежем воздухе - было большим событием. Он даже немного дрожал от волнения. Словно это было первое свидание с первой любовью. Они абсолютно беспрепятственно обсуждали личные переживания, ситуации в окружающем мире. Юрка веселил ее забавными историями и анекдотами. Выведывал новые тай-ны. О родителях, о дочке, о ее пристрастиях.
А вот и "Жемчужина". От разнообразия ювелирных изделий Кораблеву даже стало как-то не-хорошо. Ему нечасто приходилось делать подобные подарки. В какой-то момент он даже понял, что советы Алены помогут сделать ему выбор гораздо быстрее. Они подошли к одному окошку.
- Скажите, а Тани нет сегодня? - спросила Скворцова женщину, выглянувшую на потенциаль-ных покупателей.
- Таня на этой неделе выходная, - "обрадовала" продавщица.
- Да? - Аленка посмотрела на своего спутника. - Обидно. У меня почему-то вылетело из голо-вы, что она может сегодня не работать. - Скворцова совсем малость расстроилась. На выражении ее лица это не отразилось, но Юрка мгновенно уловил "скачок" в тональности ее голоса.
- Ничего страшного. Выбор здесь большой. Давай походим, посмотрим. Думаю, вдвоем мы что-нибудь да выберем.
- Давай.
Присматривались они долго. А тут еще продавщицы - каждая зазывает в свою "ловушку". В общем, спустя полчаса Юра и Алена все-таки нашли нужную вещь. Кораблев взял красивый мод-ный браслет. Все были довольны. И особенно продавщица, которая в условия жесткой конкурен-ции радуется каждому покупателю, отчего и разразилась на пожелания парочке успехов и счастья: "Приходите еще!"
У самого выхода Алена и Юра остановились еще у одной витрины.
- Посмотри какие ожерелья! - с восхищением произнес Кораблев.
- Да-а! - подхватила ноту Аленка. - Красивые!
- Какое бы ты себе хотела? - Юрка уже был вошел в роль кавалера Алены. - Вот это с камеш-ком как тебе?
- Нет, мне нравится то, которое над ним. Выглядит шикарно! - Скворцова утонула в мечты… - У меня такого, наверное, не будет никогда.
- Никогда не говори никогда, - среагировал Кораблев и запомнил выбор Алены. В голове у не-го уже созревал план.
- Пойдем. То, что нам надо было, мы взяли, - выдала Аленка и взяла под руку Юру.
Через пару дней Кораблев вернулся на это место. Сам. Чтобы познакомиться с заветным же-ланием Аленки поближе. Он держал это ожерелье в руках, рассматривал. Продавщица еще под-стегнула: "У вас хороший вкус".
- И сколько стоит этот шедевр ювелирного искусства? - задал вполне логичный вопрос наш романтик.
- Всего 135 евро. На какую сумму Вы рассчитываете, мужчина?
- Цена значения не имеет. Спасибо, я запомнил ваше место.
И вот теперь, спустя неделю он снова здесь. Все это время желание осуществить маленькую мечту Алены не покидало его. Все свободное время он обдумывал план, как лучше преподнести ей этот подарок. Кораблев не задумывался о том, что он абсолютно не попадает в категорию "друже-ский". Он просто хотел принести в своих руках Аленке кусочек счастья, кусочек удовольствия и радости. Юра знал, что с этим ожерельем Алена станет еще неотразимей, станет настоящей коро-левой. Ему хотелось как можно быстрей приблизить этот момент… Его снова тянуло к этому неве-роятному блеску в ее глазах, и волшебной улыбке.
Сев, в свою синюю "девятку", Юра достал мобильный, нашел в списке имя "Алена" и нажал на вызов:
- Привет! - воодушевленно произнес Кораблев.
- Привет! - радостно ответила Алена, как будто ждала его звонка.
- Ты сможешь отлучиться с фирмы?
- А что случилось?
- У меня к тебе есть важное дело, - держа в руках ожерелье, сказал Юрка.
- Какое?
- Давай встретимся через полчаса в "Репортере".
- Хорошо.
Кораблев повернул ключ зажигания и тронулся с автостоянки. За эти полчаса он собирался успеть заскочить по делу в одну контору, чтобы передать кое-какие документы. На самом же деле эта процедура заняла чуть меньше времени. Он вылетел из конторы, словно спешил на самолет, который улетит и никогда не вернется, забыв его здесь, на обломках несбывшихся надежд. Кораб-лев прыгнул в машину, посмотрел на часы и снова достал футляр с ожерельем. Внутри забурлила кровь, он не мог дождаться минуты, когда Алена увидит это чудо! Еще движение рукой, и авто сдвинулось с места. Кораблев выскочил на проспект, а в голове судорожно перебирал слова, кото-рые бы подошли для этой ситуации. Но ничего хорошего не нашел, и решил импровизировать. Только сказать что-то ему было уже не суждено…
На перекрестке, где светофор работает только по праздникам, Кораблев пристроился за чер-ным джипом, который резво дернулся с места и лихо вывернул на Московскую. Юрка, чуть заду-мался, а когда очнулся, устремился за ним. По главной шел груженный "Вольво"… Кораблев, вы-руливая с дальнего ряда, слишком поздно заметил его. Фура на полной скорости врезалась в бок "девятке" и еще несколько метров протащила ее, разрывая городскую суету скрежетом железа об асфальт…
Алена сидела за столиком в "Репортере" и все поглядывала на часы.
- Юра опаздывает уже на 15 минут. Это на него не похоже. Что-то случилось, - крутилось в голове у Скворцовой. - Мобильный не отвечает. Как так может быть?
Спустя 20 минут Алена вернулась в "Эверест", встревоженной, взволнованной. Кораблев умел шутить, но не так же! А через некоторое время в офис зашел один из постоянных клиентов.
- Добрый день, Алена!
- Добрый! - подняла беспокойные глаза Скворцова.
- Ну и денек сегодня! Сплошные ЧП. Из дому выезжал, колесо пробил. Сейчас вот ехал к вам, на Московской авария - фура смяла "девятку". Пробка такая, еле продрался!
В сердце у Алены что-то щелкнуло. Ее бросило в холодный пот.
- "Девятка"? - еле выдавила из себя Скворцова. - Какая?
- Кажется, синяя, - с недоумением ответил гость.
Аленка как пуля вскочила со своего кресла, и побежала к Бакуменко. Затем вернулась в каби-нет, схватила свою курточку, и они вдвоем сели в авто Максима. Приехали к месту аварии. Алена поняла, что случилась беда. Иначе, Юрка не исчез бы так загадочно. На Московской движение по-степенно восстанавливалось, а синюю "девятку" уже взяли на прицеп…
Алена и Макс помчались по больницам. Спустя час, они нашли Юру.
- Да, Кораблев, есть такой, - сообщила молодая медсестра. - Поступил он к нам полтора часа назад. У него серьезное сотрясение мозга, травма грудной клетки и еще несколько переломов. Сей-час он без сознания, и увидеть его сейчас вы не сможете.
Алену охватил ужас. Она безумно боялась того, что уже никогда не увидит этого милого и до-рогого сердцу человека. Она отгоняла мысли, что больше не сможет ловить на себе его присталь-ный и нежный взгляд. Все это было таким близким и незыблемым. А теперь висит на волоске…
Надежд на спасение было мало. Врачи не скрывали этого. Слишком серьезные травмы были у Юры. Все близкие и родные Кораблева съехались в больницу. Оставалась здесь и Алена. Познако-милась с Юриной мамой Ириной Сергеевной, на которой лица не было, и братом. Все переживали одинаковой силы потрясения. И все надеялись на лучшее.
Через пару часов подошел человек в белом халате:
- Вы родственники Кораблева? Он пришел в себя. Вы можете увидеть его, но держите себя в руках. Для него сейчас любое волнение губительно.
Первыми в палату вошли мать и брат. Что они говорили "спящему" Юрке, Алена не слышала. Догадывалась. В такие минуты трудно скрыть свои настоящие чувства. Хочется в каждое слово вложить всю силу и душу. Чтобы только вернуть дорогого человека. Это незнакомая до сих пор боязнь огромной потери, истязала бедную Алену, кидала то в жар, то в холод. Прошло время и бу-ря улеглась, оставив после себя пустоту. Точно такую же пустоту, которая возникает в густом лесу после пожара. А когда Алена зашла в палату и увидела укрытое белой простыней неподвижное те-ло самого близкого ей друга, уже ничего не смогла произнести. Только слеза за слезой... говорили все за нее. Она подошла к Юрке и почувствовала что рядом - часть ее жизни, пусть и короткая, но очень ценная часть. Рядом - источник жизненной силы, которым она имела неосторожность ино-гда питаться. Рядом был человек, который перевернул полностью ее представления о мужчинах. Человек, который укреплял ее веру и обогащал ее своей заботой и вниманием.
Алена ничего не смогла произнести. Она осторожно взяла руку Юры, чтобы не причинить ему боль. Она водила пальцами по его ладони, пока Кораблев сам не почувствовал ее присутствие. Он собрал всю свою волю в кулак и ответил ей тем же. Все силы, которые у него оставались он вло-жил в это прикосновение. Алена даже сперва испугалась, но, почувствовав уверенные движения Кораблева, обрадовалась.
- Юра, ты слышишь меня? Не покидай нас, пожалуйста. Ты должен жить. - сквозь остываю-щие горькие ручьи шептала Алена. - Ты нужен нам. Ты нужен мне…
После этих слов ладонь Кораблева стала еще теплее. Он уже крепко держал ее руку, словно пытался передать что-то ценное, удержать ее над пропастью…
- Ваше время вышло, покиньте, пожалуйста, палату, - зазвучало за спиной.
- Я еще приду. Поправляйся, Юрочка! - бросила на прощанье заплаканная Алена.
Прямо у выхода ее встретил Максим.
- Ну как он?
- Ему очень больно, - выронила Скворцова.
- Юрка - сильный, - утешал Бакуменко. - Он обязательно выкарабкается. Вот увидишь. Алена, давай я отвезу тебя домой.
Алена подошла и попрощалась с Ириной Сергеевной, и уже собиралась уходить, как услыша-ла голос Димы, брата Юры:
- Алена, погоди. - Дима неторопливо подошел к Скворцовой и протянул черный футляр. - В пиджаке Юры я нашел вот эту вещь. Ты не знаешь, кому она предназначается?
- Что это? - вытирая последнюю слезу, спросила Скворцова.
Она открыла эту коробочку, и увидела ожерелье… свою маленькую мечту. Ту самую мечту, о которой она рассказала Юре в "Жемчужине". Тогда она совершенно произвольно поведала Ко-раблеву о своем маленьком заветном желании. Тогда она и думать не могла о том, что он возьмется за его осуществление. О том, что однажды он бросит все свои дела, позвонит ей среди рабочего дня, только для того, чтобы подарить ей кусочек счастья, радости… Юра думал об этом и в самые последние мгновения своей жизни. Потому что в этом был для него весь смысл.
На следующий день неисправимо влюбленное сердце Кораблева перестало биться…

Год спустя
Осень… Прохладный солнечный день. Заброшенный золотой листвой и не очень людный го-родской парк. По аллее идет женщина в плаще - короткая стрижка, мягкая и плавная походка. Ря-дом идет девочка лет семи в красной курточке и ведет на поводке проворного щенка. Черно-белый комок то и дело пытается избавиться от уздечки, но девочка уверенно держит четвероного друга рядом. Это Алена и Наташа Скворцовы. Мама-ангел и ангелочек-дочка. Алена все также улыбчива, слегка серьезна и постоянно что-то говорит дочке. Та внимает всем советам мамы и задает встреч-ные вопросы.
Раздается звонок мобильного. Алена подносит трубку к виску:
- Дорогая, я сегодня опять задержусь на работе. Извини, но надо закончить с киевлянами. Они ни как не идут на наши условия. Завтра, обязательно все вместе куда-нибудь сходим.
Алена даже ничего не ответила. Просто разочарованно положила мобильник в сумочку.
- Мам, это папа звонил? - вопрошала малышка.
- Да, доченька.
- А когда он придет? Он же обещал повести нас с тобой на представление.
- Сегодня он не может, - Алена присела и поправила Наташеньке бантики. - У него много ра-боты.
- Ну вот, опять работа, - вздохнула девочка.
Они продолжили свою прогулку по парку. Все также беззаботно, собирая каждый расточек радости оттого, что они вместе, и грусти - оттого, что кого-то не хватает.
И все это время над ними ангел-хранитель. Он наблюдает за каждым их шагом, и не дает им оступиться. Он оберегает их от всего злого и коварного. Он подсказывает им дорогу и дает силы. И Алена знает его. Он часто приходит к ней во сне. В образе Юры Кораблева. Все такой же светлый, улыбчивый и добрый:
- Аленка, ничего не бойся. Ни о чем не волнуйся. Мне здесь хорошо и теперь я тоже ангел, как ты, твой ангел-хранитель. Я буду оберегать тебя, твое счастье Я всегда буду с тобой, рядом…

Когда-то давно было счастье, такое глубокое и безбрежное, что казалось никогда не кончится. И это позволяло нам быть беспечными и не беречь тот удивительный огонек в сердце, что согревал в лютую стужу. И вот подул ветер, не то чтобы очень сильный или ледяной, но он просто задул волшебный огонек. И стало так пусто, так холодно и так бесконечно одиноко...

В продрогшем октябре китайской тушью
Пронзителен на небе птичий клин.
Ты по слогам читала мою душу,
Но я останусь зимовать один.
Лети на юг, я - северная птица.
Не тронет лед сердечного тепла.
Как тяжело в полете не разбиться
От твоего до моего крыла…
Я с этим умиранием вживаюсь
На двух недостижимых полюсах.
Расселись черный дрозд и белый аист,
Мы встретимся с тобой на небесах…

Обсудить статью

Журнал основан 14 февраля 2004 года

Перепечатка и копирование материалов журнала только с активной ссылкой на "KATOGA"

Давайте уважать друг друга